ГЕРМЕНЕВТИКА И ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО
УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Гафаров Хасан Сабирович, доцент
кафедры истории философии и культуры БГУ, кандидат философских наук
Если серьёзно задаться
вопросом, на что на самом деле должно ориентироваться современное образование:
на науку как таковую или же на культуру и культуропроизводящую
деятельность в самом широком смысле этого слова, то ответ, который может дать
на этот вопрос современная герменевтика, является более чем актуальным. Представляется
очевидным, что современная философская герменевтика не только пытается
ограничить экспансию естественнонаучной методологии, но и задает новое
отношение к науке в самой среде ученых-естественников.
Как известно, становление
герменевтики происходит в результате осознания своеобразия наук о духе (Geisteswissenschaften) или наук о культуре, т.е.
гуманитарных наук. Герменевтика XIX века осознает, что индуктивные методы
естественных наук в науках о духе, или науках о культуре, не применимы, и
пытается выработать собственный метод исследования.
Однако на протяжении
достаточно долгого времени этот подход к гуманитарным наукам не тематизировался, так как гуманитарные науки осознавались
как второстепенные и подчинялись методологии естественнонаучного знания. В
конечном счете, эта естественнонаучная экспансия привела к определенной утрате
специфики гуманитарного знания.
Одной из первых
гуманитарных наук, осознавшей свою специфику, стала историческая наука. В силу
этого ареной борьбы методологий естественных и гуманитарных наук стала проблема
формирования исторического знания.
Именно герменевтика
предлагает историческому знанию метод познания, отличный от
естественнонаучного.
В своей программной работе
"Истина и метод" выдающийся немецкий философ Ганс-Георг
Гадамер, подвергая критике экспансию
естественнонаучной методологии, обосновывает специфику гуманитарного метода
познания.
Характеризуя господство
естественнонаучной методологии Е историческом знании, он описывает такое
отношение к истории которое направлено на поиск законов, закономерностей, на
выяснение вопроса, как и почему возникает то или иное историческо< явление. Это отношение он называет "историческим
сознанием".
"Историческое
сознание" полагает себя совершенно свободным и независимым, оно, так
сказать, дистанцируется от истории. Человек, обладающий "историческим
сознанием", пытается занять позицию своеобразной
"исторической вненаходимости". Историк,
являющийся носителем такого типа сознания, чувствует себя независимым от
исторической традиции, и на этом основании выносит суждение о ней.
В противоположность такой
позиции современная философская герменевтика, а также и конкретные
герменевтики, например, герменевтика социального
знания, обосновывают возможность иного отношения к истории. Важно знать не то,
как и почему случилось некое событие, а важно то, что говорит нам история, что
говорит нам историческое предание.
Для описания нового
отношения к истории Гадамер вводит понятие "действенно-исторического
сознания". Этот тип отношения к истории
характеризуется пониманием того простого обстоятельства, что на самом деле
историк не находится над и вне истории, а предопределен этой
историей, той исторической традицией, которой он сформирован.
Сама историческая традиция
оказывает влияние на исследователя, и его знание предопределено историей
воздействий, историей влияний. Эта зависимость характера предметного знания от
истории воздействий и есть "действенно-историческое сознание". Такого
рода сознание не только не дистанцируется от истории, напротив, оно полагает
себя определяемым исторической традицией.
Следовательно, существенное
различение "исторического сознания" и
"действенно-исторического сознания" состоит в том, что
историческое сознание полагает себя независимым от истории, свободным от
исторических предрассудков, хотя, с другой стороны, прекрасно осознает и
постоянно подчеркивает исторический характер своего предмета. Но, по
исторически обусловленным причинам, полагает себя якобы вне-историческим, над-историческим, а, следовательно, оказывается не-историческим.
В этом заключен парадокс
исторического сознания. Оно забывает об историчности своего собственно
существования.
Методику, заданную Гадамером для анализа "абстракции исторического
сознания", можно применить и для исследования "абстракции
естественнонаучного сознания".
Самосознание любого
ученого-естественника, подобно самосознанию историка, ориентированного на
естественнонаучную методологию, основывается на "выключении"
собственного сознания из рамок традиции. Естествоиспытатели, как правило, не
осознают предпосылок собственной заданности традицией
своей научной дисциплины, историчности своей науки и своей школы и,
главное, заданности традиции своей научной парадигмы
общекультурной ситуацией.
Философская герменевтика
может по-новому осмыслить те проблемы, которые возникают как перед
гуманитарными, так и перед естественными науками, задать новую стратегию их
действий посредством осуществления осознания исторической обусловлена нести
любого знания, имеющего историческую природу.
Тем самым, герменевтика
обосновывает новый уровень рассуждения. Современная герменевтика не является
техникой или каноном интерпретации, и даже методологией гуманитарных наук. Со временная герменевтика выступает как своеобразная онтология
познания, пытается выяснить саму возможность понимания и знания, в том числе и
естественнонаучного.
Все это говорит о том, что
герменевтика не только ограничивает притязания современной науки, выступает
против безграничной экспансии современного естествознания, но и может найти
отклик у тех ученых, которые понимают ограниченный характер естественнонаучной
методологии и стремятся прояснить основания собственной деятельности.
Проблема, возникшая перед
современным постсоветским общественным сознанием вообще и перед структурами
образования в частности, заключается в том, что тип знания, основанный на
признании господства естественнонаучного метода, является доминирующим. Этот
тип сознания подкрепляется влиянием академического сциентизма, со всеми
теми трансформациями, которые претерпевает сциентизм на неевропейской почве.
Это и обеспечивает господство того феномена, который М.К. Мамардашвили
называл "классической рациональностью".
Представляется, что именно
поэтому те стратегии научной деятельности и развития университетского
образования, которые присущи неклассической и тем более постклассической
рациональности, с трудом находят себе место в нашем культурном пространстве.
Современная
герменевтика могла бы стать одним из действенных механизмов переориентации
современного университетского образования. Она помогла бы осуществить смену
парадигмы образования, ориентированного исключительно на науку и научные
процедуры, типом образования, ориентированного на культуру в самом широком
смысле этого слова. Кроме того, герменевтика позволяет прояснить то
обстоятельство, что наука не является противоположностью культуры вообще и
гуманитарной культуры в частности, но сама является только составной частью
современной культуры.
